Пасхальный рассказ.
Пасхальный рассказ.
— Вот и Великий пост подошел к концу. Почти подошел, — поправила сама себя Галина.
Вся она была в радостном предвкушении грядущего праздника. Пасхальные куличи, как всегда, получились на славу: красивые, румяные, с разноцветной обсыпочкой.
— Такие и освящать не совестно, — похвалила она себя, вынимая их из формочек. Но радость была преждевременной. Последний куличик подгорел. Галина даже расстроилась. Она всегда пекла и освящала три кулича: один для сына и его семьи, второй — для подруги, а третий — себе. Мысль о том, чтобы подарить кому-то подгоревший, отмела сразу.
Еще вчера вечером позвонила в храм и узнала, что освящение будет сразу после Литургии, а потом — во дворе храма. «Можно, конечно, испечь еще, — рассуждала она, — но сегодня очень много дел: надо заехать к сыну и к подруге, убраться дома и приготовиться к ночной службе. То есть времени на это нет». Досада не покидала Галину всю дорогу до самого храма, куда она пошла пешком, благо погода стояла теплая.
Люди, уже освятившие свои куличики и пасхи, со счастливыми лицами выходили за ограду, спеша дальше по своим делам. Но не успели они разойтись, как столы, расставленные во дворе храма, снова стали заполняться тарелочками, корзинками, старательно поставленными и раскрытыми прихожанами так, чтобы святая водичка попала на все принесенное.
Галина залюбовалась этой красотой, но вдруг снова помрачнела: «Вон у всех какие красивые, а у меня подгоревший. Нет, его я никому не покажу». Утреннее приподнятое настроение окончательно померкло, и казалось, что и солнце скользнуло за тучу.
Очнулась она оттого, что батюшка окропил ее святой водой со словами:
— Ты чего такая грустная? Посмотри, какие все радостные! Или случилось чего?
Она улыбнулась в ответ и промолчала. Собрала свою корзинку и пошла на выход. Навстречу уже шли другие люди. У ограды она заметила пожилого мужчину с бородкой. Одет он был странно: в теплую шапку и пальто.
«Не по сезону. Вот расселся на пороге, — прошептала она раздраженно, — сейчас еще просить что-нибудь будет». Но, встретившись с чистым взглядом его голубых, как сегодняшнее небо, глаз, устыдилась своих мыслей. Дедушка ничего не попросил. Он смотрел на все, что происходит вокруг, на счастливые лица людей и сам был счастлив их радостью.
— Дочка, — обратился он к проходившей мимо Галине, — обидел тебя кто? Так ты прости ради грядущей Пасхи.
— Нет у меня ничего, — сердито буркнула она в ответ.
— Родная, так я же ничего не прошу у тебя. Сейчас отдохну немного и дальше пойду. Радость-то какая — грядет Воскресший Христос! — будто не заметив ее злых слов, продолжал он.
Но Галина его не дослушала. Вошла в храм, купила свечей и устремилась к Плащанице. Сделала перед Плащаницей земные поклоны и вдруг замерла, не в силах подняться и подойти к ней. Одна мысль сверлила мозг: «За что я обидела человека? Что он мне сделал плохого? Весь пост прошла, а тут… Надо же так согрешить!» Выскочила на улицу и побежала к воротам, но дедушки там уже не было. Она заметалась по двору, высматривая горбатенькую фигурку в темном пальто, но взгляд ее не находил в толпе этого человека.
— Вы не видели, здесь сидел дедушка на скамеечке? Такой с седой бородкой? — задавала она свой вопрос уже, наверное, в десятый раз.
Вдруг кто-то тронул ее за рукав:
— Дочка, ты меня ищешь?
— Простите меня, пожалуйста, — торопливо, сбивчиво забормотала она, — у меня куличик подгорел. Я так расстроилась. Простите!
— Не расстраивайся из-за пустяка. Главное, что он у тебя будет на праздничном столе, — и старичок едва уловимо вздохнул.
— А можно я вам подарю несколько яичек и куличик? У меня их три, — и Галина полезла в сумку.
— Хорошо, только я выберу сам, согласна?
Она кивнула головой.
— Вот этот, ладно? — он держал в руках тот самый, подгоревший, и счастливо улыбался, а потом поднес его к губам и поцеловал. — Знаешь, дочка, теперь и у меня будет настоящая Пасха.
— А можно я вам денег дам?
— Ты меня не поняла. Мне они не нужны. Я здесь в больнице два месяца лежал, поэтому и одет так тепло. Выписали-то меня еще вчера, но так получилось, что я задержался в вашем городе до сегодня. Деньги на лекарства потратил, осталось только на автобус, до дома добраться. Сейчас отдохну, потом на вокзал.
— Так вы из областной больницы пешком идете? Это же как далеко, полгорода, наверно, — удивилась она. — Неужто в палате занять не у кого было? Или не выручил никто?
— Да чего обременять людей? Пока шел — молился, вот дорога недолгой и оказалась, — тихонько добавил он. — Не смог мимо храма пройти. Так сегодня здесь хорошо, а еще лучше ночью на службе будет. В нашей деревне церкви нет пока, а в соседнюю мне не добраться в этот раз. Но праздник у меня будет настоящий, с пасхальным куличиком, — и он еще раз с нежностью поцеловал его. — Прощай, хорошая моя. За кого молиться?
— Галина, — ответила она. — А вы…
— Меня зовут Серафим, радость моя.
И вдруг в ее душе рассеялись все тучи, и солнце на небе засияло ярко-ярко.
Она проводила нового знакомого до остановки, посадила в маршрутку, а потом вернулась в храм. Ей было так хорошо и спокойно, как не было ни разу за весь пост. В душе все ликовало. Галина сделала земной поклон и подошла к Плащанице.
— Господи, — прошептала она, — Господи, слава Тебе!
Светлана Хорькова,
г. Тверь.
Рисунок Александры Чефелевой.
Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru